При первых крымских ханах в Кырк-оре сохранялся пестрый этнический состав. В ярлыке от 1459 г., выданном жителям крепости Хаджи-Гиреем, на всех, находящихся там мусульман, "кто бы ни пришел и ни осел в крепости", распространяются тарханные льготы. В ярлыке от 1468 г. названы общины и конкретно их старейшины, причем в качестве христианской общины фигурировала армянская. Сопоставить с этим можно сообщение мюнхенского ландскнехта Шильбергера, находившегося здесь в плену с 1394 по 1427 год: "город и страна населены греческими христианами и производит отличное вино"12. Позднее источники об аланах-христианах не упоминают. Вероятно, этнокультурная общность, известная как православные крымские греки, вобрала в себя прежних готов, алан, собственно греков и др. Они по-прежнему жили в окрестных долинах, занимались земледелием и виноградарством; центром для них взамен утраченной крепости стал Успенский пещерный монастырь в "ущелье Марии" - Марьям-дере.
Что касается Кырк-ора, то в период пребывания здесь хана и войска татары-мусульмане явно занимали Старый город. За крепостной стеной (ныне Средней) выросло торгово-ремесленное предместье. Армянская колония в Крыму была многочисленной: армянские мастера-каменотесы были главными носителями форм сельджукской архитектуры в восточно-византийских провинциях. Их "почерк" легко узнаваем в ранних сооружениях Кырк-ора и Бахчисарая. Иудейская община традиционно занималась торговлей и ремеслами. Караимы особенно славились как кожевники, кузнецы, ювелиры.
Главной заботой Гиреев были оборонительные сооружения. На основании археологических данных можно утверждать, что предшествующие сооружения были полностью разобраны, и материалы из них использованы при обновлении стен. Таким образом, дошедшие до нашего времени кладки, относятся к XV-XVI вв. В ряде мест хорошо видны крупные блоки раннего периода, включенные в верхние ярусы. Перед воротами Средней стены складывается архитектурный ансамбль главной площади города: величественное здание мечети и, вероятно, примыкавшее к нему медресе13, а также стоявшее поодаль на пригорке дюрбе великой государыни Джанике. Эвлия Челеби застал мечеть уже закрытой, так как татары покинули к этому времени крепость, оставив ее караимам. Над входом этой "джамии в старом" (т. с. в сельджукском - Т. Ф.) стиле он прочел и записал надпись-хронограмму, высеченную в камне шрифтом джели: "Мечеть эту благословенную построил в году 859 (1455) великий султан и высокий хакан, властелин царей арабских и аджамских Хаджи-Герей хан, сын Гияседдин хана, сына Эртогмаз хана. Да одарит его Аллах длительным правлением". В 1928 г. руины мечети были раскопаны и при этом обнаружен фрагмент надписи с датой 1346 г., считавшейся годом основания мечети. Видимо предпринятая Хаджи-Гиреем реконструкция здания была существенной. Кроме того его называли и строителем медресе при ней (пока не исследованное). Согласно данным раскопок, мечеть представляла собой прямоугольное здание (13,8 х 10,65 м). Вход находился с западной стороны, слева от него - минарет с балкончиком и винтовой лестницей (их остатки еще были различимы в 20-х годах). В южной стене - основание михраба со "сталактитовым" сводом. Внутри здание было разделено двумя рядами колонн со "сталактитовыми" капителями, на которое, видимо, опирались арки (как в мечети Узбека в Старом Крыму). На основании косвенных сведений можно предположить существование в городе ханского дворца в районе Южных ворот: выявить это еще предстоит археологам. И мечеть, и дюрбе построены в традициях сельджукской архитектуры. О существовании большой византийской базилики на плато свидетельствовали капители VI-VII вв. из проконесского мрамора и другие детали (мраморная плита у входа в кенассный дворик, плита на внешнем фронтоне восточных ворот и др., хранящиеся в лапидарии Бахчисарайского музея).
Руины оград и домов, ныне затянувшиеся землей, поросшие дерном и кустарником, все же позволяют различить планировку улиц, переулков, дворов. Усадьбы пока не подвергались систематическому археологическому изучению, основное внимание уделялось оборонительным сооружениям. Тем интереснее описание города, сохранившего систему застройки, сложившуюся не позднее XVII в. По словам Эвлии Челебн, в городе находилось "тысяча пятьсот тридцать прекрасных и великолепных каменных домов иудейских с черепицей в хорошем состоянии... от домов в замке идет дорога вниз, по вырубленным в скале лестницам, имеющим сто ступеней. По обеим сторонам той дороги тянутся вырубленные пещеры, в коих убогие иудеи проживают"14. Последующие путешественники называют уменьшающееся число домов. Путешественник Жильбер Ромм, посетивший город в 1786 г., насчитал свыше двухсот городских строений, отметив их "отличный вид". То же количество назвал академик Паллас, добавив численность населения - 1200 душ обоего пола. Судья Павел Сумароков в 1799 г. уточняет количество домов - 227. Во второй половине XIX в. усиливается отток жителей из города. По мере усиления этого процесса нарастают и ностальгические воспоминания, стремление закрепить в памяти потомков его неповторимый живописный вид, ранее казавшийся обитателям обыденным. Вот описание, которое сделал в конце прошлого века караимский гахам С. М. Шапшал: "Дома, за весьма малым исключением, указывают нам, что город имел весьма оригинальный вид, дома всегда с балкончиками (софа), окнами во двор, большей частью двухэтажные, причем в верхнем этаже всегда жил сам хозяин, а нижний обыкновенно отводился под конюшню для лошадей и ослов, и тут же имелось помещение, куда жители загоняли на ночь свои стада. Дома отапливались первобытными печами - тандурами, устроенными в земле посредине комнат. По обеим сторонам улицы или переулка тянулись высокие сплошные заборы, как бы предназначенные для того, чтобы скрывать от нескромного взгляда то, что делается за ними. Изредка попадались в стене крохотное окошечко с решеткою, крылечко в несколько ступеней, и опять тянулась голая белая стена"15.
Можно думать, что архитектура жилых домов Чуфут-кале сохраняла традиции крымско-татарского зодчества, образцы которого еще встречаются в старых крымских городах и селах. Этот тип жилой усадьбы издревле распространен среди населения Балкан и Малой Азии, а также среди оседлого населения горной Таврики независимо от его этнического состава.
С возведением Восточной оборонительной стены в XVI в. город расширился, став крупным торговым и ремесленным центром Юго-Западного Крыма. Крымские ханы, начиная с Хаджи-Гирея, предоставляли жителям крепости льготы за ее охрану, выдавая им специальные грамоты - охранные ярлыки. Из этих грамот видно, что крепость с начала XVIII в. именовалась просто Кале, а с 1612 г. стала называться Чуфут-кале - в переводе "иудейская крепость". Это связано с тем, что преобладающим населением в крепости стали караимы - секта последователей Ветхого завета Библии, не признающая Талмуда, и сложившаяся еще в XVII в.
В первые века нашей эры иудаистская религия претерпевает существенные изменения: к Библии прибавляются комментарии и устные дополнения, образовавшие Талмуд. Учение Талмуда, сложившееся после разрушения Иерусалимского храма, между 135 и 740 гг. н. э., встретило сильную оппозицию, сторонников которой во главе с раввином Аманом стали называть караитами. Само это название восходит к более древней эпохе, когда оно относилось к евреям диаспоры, переселенным из Ассирии и Вавилона в Армению и строго сохранявшим старые традиции закона Моисеева.
13 Эвлия Челеби. Указ. соч. - С. 94.
14 Эвлия Челеби. Указ. соч. - С. 93.
15 Шапшал С. Караимы и Чуфут-кале. - Симферополь, 1896. - С. 21.